Jzuken » 07 дек 2014, 18:19
Приветствую. Я некогда дварф Йцук Сталебородый, но сейчас меня зовут просто Йцукен. Счет годам потерял, но рожден был 163 года спустя нашествия Южной Орды, под знаком Бесхвостого Дракона. Я не был ни героем, разивших чудищ острейшими клинками и древними артефактами... Ни магом, создававшим новые заклинания, сотрясавшие землю... Ни лекарем, лечившим незнакомцев, рискуя своей жизнью... Ни купцом, перевозившим тюки драгоценностей и эльфийского шелка с одного края света на другой... Ни путешественником, видавшим все, от огненных столпов Урр-Шалеха и Вышек Ушедших до священного восточного города Аль-Мурзаида и заброшенных храмов, некогда построенных таинственной расой серебряных титанов...
Даже хорошего дварфа из меня не вышло.
Зато я был грабителем, вором, мошенником, "героем" большой дороги, пьяницей, заключенным и дезертиром. Не самая лучшая биография, однако.
Моя жизнь — это скорее череда бесславных злоключений и грязных делишек, чем героических поступков, которые воспоют в своих песнях барды.
Жил я когда-то среди дварфов в Глубоких Рудниках, но еще в юношестве связался с плохой компанией. Да, вместо того, чтобы вместе со своими собратьями трудиться в шахте, мы нашли более простой способ заработка. Воровство. Неподалеку от выхода из заброшенной шахты на поверхность стояла небольшое поселение фермеров-людей. Начинали мы понемногу. Сначала пара яблок. Потом пара коз. Люди стали что-то подозревать. И вот мы решили вынести всю дань, которую уже собирались отправить в город. Но фортуна была несговорчива и отвернулась от нашей шайки. Первым в казначейство под покровом ночи полез Топор, высадив решетку на окне, потом я, а Кулак только начинал протискиваться в окно, как внезапно послышался лязг засова на тяжелой дубовой двери охраны и в комнату, полную золота и серебра проник свет факела, отражавшийся тысячи раз в драгоценном металле и слепивший глаза. Я бы еще долго мог смотреть на эту завораживающую картину, пока меня не пробудил хрип моего подельника. Из горла Топора торчала стрела и охранник уже тянулся за колчаном, висевшим на стене. "Пора делать ноги, а то так и без головы останусь". Тело среагировало мгновенно, и вот я уже выпрыгивал из окна. Кулака уже и след простыл. Я рванул ко входу в заброшенную шахту. Да, быстро бежать не получиться, если ты ростом будешь поменьше людей. Я успел скрыться в недрах шахты, но люди видели, куда я бежал. Вернувшись в Глубокие Рудники, я попытался было вести себя, как ни в чем не бывало, но новости под землей распространяются быстрее горящего фитиля, и вот уже на следующий день я стоял перед эрлом. Я не стал просить прощения, я был слишком самоуверенным. Меня изгнали из города.
Наш город находился недалеко от оживленных торговых путей. Я быстро нашел себе "работу". Острый меч, кинжал, легкий кожаный доспех с железными вставками, чтобы сильно не звякал, немного храбрости и щепотка хитроумия — и я уже бандит с большой дороги. Разжился монетами, товарами и даже пару лошадей себе прихватил. Торговцы довольно сговорчивый народ, они все знают цену своей жизни, да и я не отбирал у них весь товар — считай, вторая таможня, хе-хе. Ну, а те, кто не хотел со мной договариваться, старались делали это как можно быстрее, почувствовав холод стали возле своей шеи. Но не все коту масленица. Возможно, опытные бандиты на такое и не попадаются, но чем больше я грабил, тем азартнее становился мой промысел. Пока однажды я не нарвался на неприятности. Одинокий караван, путник ведет под уздцы двух лошадей, мерно покачивается накрытая тканью повозка. Все как обычно, техника моя уже отработана. Выхожу из лесу с другой стороны каравана, подкрадываюсь к лошадям, беру узду в свои руки. "Тпру!" Лошади останавливаются. Подхожу к торговцу: "Здравствуйте, вы ведь знаете, что по этой дороге ездить небезопасно, всякое случае~~" Мое вступление прерывает шорох внутри фургона и лязг лат. И вот на меня уже нацелены пара луков, а из фургона вылазит еще трое солдат. Следом за ними вылазит торговец, которого я ограбил еще недели две назад. "Ну я и влип. Как муха в коровий навоз." Вылезший из каравана торговец показывает на меня и что-то гневно объясняет страже. "И не сбежишь и не отмажешься." В городе на суде решался вопрос — казнить или в темницу. Раз уж я никого не убивал и не оббирал торговцев до нитки, решили просто кинуть в темницу.
К сырости, холодному камню и холоду подземелий дворфийский организм быстро привык. День шел за днем и лишь лучик света, пробивавшийся из-под маленького решетчатого окошка под потолком давал знать о том, когда день сменяет ночь. Поначалу я считал дни, но уже после двух лет мне это надоело. Я просто сидел в камере, наедине со своими мыслями. Я мечтал. Мечтал о том, кем бы я мог быть, не свяжись я с дурной компанией. Я мог бы стать великим шахтером, строителем, воином, жрецом или зодчим! Я мог бы жить в столице Гримхейма Тор-Хралле, или хотя бы неподалеку от нее! Я мог бы стать известным среди дворфов! Но я выбрал другой, позорный путь. И теперь я сижу в сыром подземелье, забытый, никем не почитаемый, никем не уважаемый, прогнивший изнутри недорослик, и лишь какой-нибудь канцелярист наверху дожидается моей смерти, чтобы поставить печать на своих бумагах и сдать их в архив. Это не та жизнь, которую я хотел бы прожить.
И я начал рыть подкоп. Я рыл себе путь к свободе. Еще немного, и я наткнулся на камень городской канализации. Пробил дыру в стене и запрыгнул в поток мутной жижи. Канализация вынесла меня в реку на окраине города. Нужно было разыскать тайник, который я оставил от своей прежней жизни, чтобы разжиться хоть какими-то грошами. Я отмылся от нечистот в реке и направился в лес. Судьба была благосклонна ко мне и неподалеку от дороги я приметил труп какого-то бандита. Я снял с него одежду и доспехи и переоделся в них, чтобы не ходить в тюремной робе. Далее я пошел к тому месту, где должен был быть мой тайник. Там уже ничего не было, видимо, искатели "сокровищ" основательно похозяйничали там и я смог найти лишь пару монет, прикрытых мхом. Возможно, в городе уже обнаружили мою пропажу и мне не следовало туда возвращаться — судьба могла бы быть не так благосклонна ко мне во второй раз. И я решил пойти на юг, приграничные территории которого еще не полностью восстановились после нашествия Орды. Я проходил через многие города, но нигде меня не хотели принимать. Я выполнял грязную работу, за которую не брались люди и спускал заработанные деньги в баре.
Так было, пока я не пришел в город Вульфстрим. Это был один из крупных приграничных городов Империи на юге. В городе жили не только люди, но и другие расы — беженцы из соседних государств. Меня не приняли там слишком тепло, но хотя бы в этом городе я сумел найти себе место и поселиться в трущобах. Я пошел работать на мельницу, где как раз нужна была физическая сила. Понемногу я охладел к алкоголю и начал зарабатывать какие-то гроши. Я уже и перестал думать о том, чтобы вернуться к своим подгорным братьям. Я вел размеренную жизнь людского мельника и ничто не предвещало беды. Пока одной ночью на город не напал отряд гоблинов. Пока жители спали, они умудрились перебить большую часть охраны. Меня разбудили крики людей, лязг стали и запах дыма. В центре города бушевал пожар, повсюду носились испуганные люди, а неподалеку виднелись гнусные серые рожи гоблинов и жители, хватавшиеся за топоры, вилы и палки, чтобы отбить атаку гоблинов. Я мог бы им помочь. Но я не стал этого делать. Я струсил. Схватил мешок с тем добром, что я мог унести и кинулся в катакомбы, что были выкопаны под городом. Я хорошо знал эти катакомбы, все-таки дворфийская натура тянула меня под землю и я иногда гулял по этим катакомбам. Тут я и спрятался от гоблинов. Видимо, все-же несколько гоблинов нашли вход в катакомбы и пытались тут найти сокровище, но я хорошо от них спрятался. Когда шум наверху стих, я решил выйти из катакомб. Там, где раньше был город, сегодня тлело пепелище и лежали обугленные трупы.
Я взвалил мешок с пожитками на плечи и пошел дальше на юг, пока не пришел в заставу Норлэн на южной границе. Я отдал все монеты, что у меня были за небольшой дом в крепостных стенах и стал фермером. Я надеялся вернуть хотя бы то немногое, что было у меня в Вульфстриме. Я уже не грезил ни о какой лучшей жизни, я жил лишь одним днем. Я тяжко добивался уважения и признания от городских жителей, обустраивал свой дом и пытался завести друзей. Я так бы и прожил свою жизнь, но пришла война. Как тлеющий уголек, неосмотрительно кинутый в стог сена перерастает в пожар, слизывающий языками пламени деревню с лица земли, конфликт между двумя поселениями на восточной границе перерастает в кровопролитную войну между двумя империями. Мы были вдалеке от основного фронта, но и до нас доносились отголоски войны. Вскоре мы узнали, что к нашему поселению приближается вражеский отряд. Большая часть жителей города взялась за оружие, готовые постоять за свою землю. Но не я. Я и еще пара жителей нашей заставы позорно бежали в леса, захватив с собой то, что мы могли унести, подальше от войны, от крови, спасая свою задницу.
Мы обосновались в лесу. Сначала построили землянку. После, благодаря нашим общим усилиям, землянка переросла в бункер и мы могли жить, не выходя на поверхность. Но мы выбрали не слишком удачное место для нашего жилья. Как позже выяснилось, неподалеку от нашего бункера обосновались культисты. К сожалению, именно я оказался тем, кто попал под их влияние. Они заманили меня в свою секту и вскоре я привел их к нашему бункеру. Они обчистили его полностью. Вернувшиеся домой люди, с которыми я жил, пришли в ярость и меня выгнали даже из бункера, который я помогал строить.
Без каких-либо пожитков я отправился еще дальше на юг, где ветры уже обжигали лицо и дышать становилось сложнее. Я основался на землях крайнего юга, уже за границей Империи, там, где начинались бескрайние пески. Земли были неплодородны, а недра были бедны, и иногда мне приходилось голодать из-за очередной засухи и неурожая. Что уж говорить про сокровища — самый дорогой метал, что я находил в недрах был железом, но хотя бы платить мне никому не приходилось. Я устал от такой жизни, но разве у меня был выбор?
Я не мог вернуться в Империю — там я был преступником, вором и дезертиром. Не мог я вернуться и к дворфам — путь к ним мне был заказан после того, как я обесчестил свое славное имя.
И жил я на границе пустыни, лишь дожидаясь, пока Костлявая не прикоснется к моему плечу, намекая на то, что жизненный путь никчемного недорослика подошел к концу.
Но видимо богами мне было уготовано еще больше испытаний, будто они играли с жизнью никчемного смертного, испытывая его волю к жизни. Этот день ничем не отличался от других. Знойное, палящее солнце, постепенно убивающее жизнь в тех немногих растениях, что осмелились прорасти в этой местности, песчок, забивающий нос и вызывающий зуд по всему телу и ветер, сдувающий те растения, что в своей борьбе за жизнь сдались и высохли под жарким солнцем юга. Снова вспахивание земли, засыпанной песком и полив растений той водой, что удалось сегодня накачать из скважины. Снова спуск в шахту в надежде найти хоть что-нибудь стоящее. Потом я пообедал бы тем, что мог себе позволить, переплавил бы ту редкую руду, что я нашел в шахте, посмотрел бы на прекрасное звездное небо юга и с урчащим от недоедания животом завалился бы спать. Если бы не эта дрожь. Поначалу я не обращал на нее внимание. Потом она стала усиливаться и я решил выбраться из шахты, чтобы не быть погребенным заживо под слоями породы. Вдалеке, в пустыне, приближаясь к моему дому, клубился песок. Нет, это был не песчаный смерч. Он причудливо извивался над землей, словно серпантин. Серпантин. Пустынный дракон. Тварь, о прожорливости которой слагают легенды. И он сейчас полз прямо на мой дом. Земля тряслась все сильнее, словно сам Ургаш ступил на нее. У меня уже не было времени спасать свой дом. Я спасал себя. Я снова бежал, спасая свою жизнь. В этот раз я потерял все, что у меня было. Я остался ни с чем. Нищий, грязный, голодный, без единой монеты. Дом уничтожен пустынным драконом.
У меня ничего не осталось. Теперь мой путь лежал в Гримхейм, государство дворфов. Я пришел просить прощения за все деяния, что я сотворил. За то, что предал своих братьев, что делили со мной подземное царство. За то, что отвернулся от Арката. За то, что был слишком самонадеянным. Я хочу начать свою жизнь заново. Как настоящий дворф, а не как никчемный недорослик среди людей. Хочу снова называться Сталебородым, это имя я получил от своего отца. Хочу снова вдыхать сырой запах подземелий и раскаленный воздух плавильнь.
Теперь моя судьба в руках танов и конунга Гримхейма, и лишь им решать, разрешить ли мне вернуться в лоно горы, к своим братьям, или остаться гнить на поверхности, в каком клане мне быть и где мне следует жить.
Gobart: Йцукен, я рад принять тебя в ряды Дипфлейма!